сначала это похоже на искреннее непонимание. бездарность же. потом на зависть. потом на усталость. потом тону в чувстве вины. и все равно ничего не понимаю. искренне не понимаю.
каждое утро - воскресение в этой беготне я не успеваю за собой. в этом платье я очень худа. в этой квартире я скоро не буду жить. я очень испугалась вчера.
Я начинаю очень не любить себя за безделье. но я люблю безделье. и я видела всегда смысл трех одеялах, ноуте на пузе и булочках. то о чем я думаю не стоит говорить вслух.
отстраиваюсь. учусь спать мало, но продуктивно. оказывается это возможно. учусь ориентироваться. злиться. держать себя в руках и не держать себя в них тоже.
и мне кажется, что мы не можем сказать друг другу то, чего бы на самом деле хотели. и мне кажется, что все эти кольца замыкаются правильно и я жду, когда замкнутся. и я уверена в том, что человеческого больше и человеческое важнее. И я знаю, что дорога через четыре поста гаи глубже может быть, чем пара по историяя искусств.
я думала, что он хочет попросить сигарет. но он отшатнулся. он догнал меня, сказал: "подожди". я испугалась, прикурила: "я очень тороплюсь, простите". И какой-то монолог, про танцы, ДК, конфету, решил, подарить, той которая косо посмотрит, ты такая в очках, посмотрела, журналы какие-то, симпатии и что-то еще. в руке зажата рафаэлло: "я могу тебя увидеть еще?" -вероятно, живу не далеко, да и город маленький. -я могу тебя проводить? - обрадовался -нет. -ты не свободна, наверное. - расстроился -да. и он так, знаете, убрал конфету в карман. медленно. и убежал. черт возьми. такое в нем было отчаяние, сума сойти.
и я думаю: как странно все изменилось. даже клавиатура на которой теперь я рефлексирую. и я хотела бы писать о людях, страхах и очень многих важных для меня вещей. но мне так холодно, хоть и весна.